Из первых уст. О «Сталинграде» и визуальных эффектах

На днях цифровые спецэффекты «Сталинграда» были включены в список самых удачных в этом году и отмечены профессиональным сообществом. Чем не повод поговорить о том, как они создавались? Арман Яхин, супервайзер визуальных эффектов фильма и генеральный директор VFX-студии Main Road|Post, рассказал нам об этом.

Общий план

Main Road|Post — одна из известных российских компаний, мы уже успели стать участниками крупных проектов. Среди них англоязычный Wanted Тимура Бекмамбетова, «Седьмой сын» от Legendary Pictures и Сергея Бодрова, «Август. Восьмого», «Метро» и «Обитаемый остров».

Как видите, мы сотрудничали с Федором Бондарчуком и до «Сталинграда», поэтому с радостью взялись за его военную драму.

Это было в 2009 году. Именно тогда Main Road|Post получила первую версию сценария. Впоследствии он дорабатывался и подвергался значительным изменениям, так что фактически работа над картиной началась позднее (в 2011 году) и длилась два года: с первого дня съемок до окончания монтажа, практически до «сдачи в прокат»…

Все эти месяцы мы работали над тем, чтобы передать трагедию того времени, сделать кино реальным. Спецэффектам отводилась второстепенная роль: в первую очередь требовалось расширить создаваемый мир, придать масштаб действию. Несмотря на то, что мы придерживались принципа исторической достоверности, цели сделать ленту документальной не было. Это художественный фильм: важнее передать атмосферу, создать образ.

Что оказалось непросто: при работе над «Сталинградом» применялось большинство используемых на сей день технологий, выполнялся огромный массив задач. Мы «построили» целый город, устроили несколько взрывов, подожгли солдат, заменили им небо над головой, добавили в кадры массовку, боевую технику.

Кроме того, дополнительные сложности создавал стереоформат фильма. Приходилось проводить много тестов и учиться: для нас это был первый 3D-проект таких объемов.

Крупный план. Самолет

Вы хотите знать, как создавалась та или иная сцена? Какая, например? Сцена с падающим самолетом? Федор Сергеевич хотел, чтобы на глазах героя рухнул немецкий бомбардировщик Heinkel He 111. Наши ребята сели, сделали раскадровку, превиз, поставили порядка 15 камер (сымитировали съемочную площадку, чтобы было понятно, что как снимать) и стали искать разные ракурсы. Затем позвали оператора-постановщика Максима Осадчего и вместе с ним выбрали четыре длинных плана, изображающих как падает самолет.

Главная сложность состояла в том, что нам не удалось воссоздать на съемочной площадке все, что планировалось. Возможностей техники не хватило, чтобы полноценно отснять как самолет врезается в землю и едет на зрителя на фоне построенных декораций. Этот момент пришлось полностью переложить на плечи CG.

Все, начиная от летящего самолета, который срубает купол театра, до последних секунд приземления, генерировано: нам пришлось симулировать взрывы, огонь, то, как от удара самолета разлетается почва, то, как винт разрубает землю, и как все покрывается пылью. Мы даже посадили пилота в кабину Heinkel He 111, хотя при просмотре его заметить непросто».

Крупный план. Экшн

…Как таковых батальных сцен в фильме нет. Но есть момент, когда во время переправы солдат немцы взрывают нефтехранилище, и горящая нефть льется на поднимающихся по склону советских солдат. Для изображения бегущих обожженных военных потребовалось пригласить каскадеров… которых мы подожгли. 125 «горений» в день, 15 человек, одновременно полыхающих в кадре — такого не было ни у кого. Это рекордные цифры. Кроме того, были построены декорации, также охваченные огнем.

Перед нами стояла задача воссоздать настоящий ад. Поджечь все так, как хотел режиссер, на съемочной площадке было нельзя, поэтому после того как мы собрали сцену, нам пришлось добавлять языки пламени, куски разнесенных баков, искры, летающие в воздухе, пепел (оседающий пепел дает хороший эффект, когда кино снимается в формате 3D).

Эта сцена, кстати, вместе со сценой, в которой солдаты переправляются через реку, была самой трудоемкой — на все потребовалось около полутора лет.

В чем состояла трудность воссоздать переправу? Дело том, что по сюжету солдаты переплывают на другой берег в сумерках, но снималась сцена в дневное время, в расчете на последующую перекраску «под ночь» на стадии пост-продакшна. Однако неожиданно во всегда пасмурном Санкт-Петербурге выглянуло палящее солнце. Потребовалась значительная цвето- и светокоррекция, добавление тумана, бликов на воде, очертаний горящего города на заднем плане. Также необходимо было создать цифровую массовку — размножить лодки с бойцами и поставить их рядом с отснятыми. Сделать это так, чтобы никто не заметил разницы.

Вторая сцена, которую можно условно назвать батальной, — та, в которой фашисты начинают брать дом. На площадке сняли два танка, задекорированных под немецкие — «машины» ездили, ломали декорации.

Нам было необходимо увеличить количество боевой техники и расширить личный состав так, чтобы танки ехали через овраги, стреляли, разрушали здания, а люди получали ранения, становились жертвами взрывов. Это и было сделано.

Сказать, насколько реалистичным получился бой, я не могу, так как сам никогда не присутствовал при этом. Я могу лишь опираться на отзывы: и они, в основном, положительные, убеждают меня, что мы, скорее, все сделали правильно, нежели просчитались. На войне, как говорят ветераны, бывало всякое….

Крупный план. Город

Мы тщательно работали над воссозданием внешнего вида города. Группа художника-постановщика Сергея Иванова предоставила старые фотографии в качестве референсов, и наши моделлеры создали блок разрушенных зданий (персонажных, которые фигурируют в фильме, и второплановых, которые лишь мелькают на общем фоне).

Всего было «отрисовано» около 80 моделей. Наши программисты сделали так, чтобы руины могли изменяться: где-то окошко разбилось, где-то кирпич отвалился, вот здание стоит нерушимое, а вот от него почти ничего не осталось, и так далее. В результате мы видоизменили каждую из 80 моделей несколько раз и размножили дома-прототипы. Получилось около 13 000 различных строений.

Но мы не могли оставить город пустующим: нам пришлось дополнительно «генерить» дым, костры, мусор, лежащий на улицах. Кроме того, для создания драматического эффекта во всех сценах на открытом воздухе мы решили поработать над небом — чтобы оно было давящим, застланным тяжелыми многослойными облаками.

Титры

При работе над спецэффектами использовалось оборудование, не очень отличающееся от домашних компьютеров — обычные, правда, довольно мощные, рабочие станции с 16-48 ГБ «оперативки».

ПО: пакет Houdini, в котором мы делаем сборку сцены, динамику, анимацию, основные просчеты; пакет Maya, используемый для моделлинга (в проекте, кстати, было задействовано всего два моделлера); пакет Mari — для текстурирования. Для композинга применялся пакет Nuke, а для водяных симуляций — Naiad.

Как у всех VFX-студий, у нас есть рендер-ферма, блок машин, собранных в шкаф (в общей сложности около трехсот вычислительных ядер — не весть что по сравнению с фермами западных студий, конечно же).
Над фильмом постоянно работало 25 человек основного состава Main Road|Post, плюс 25 человек из сторонних компаний присоединились к команде в последние три месяца.

Сцена после титров

Мы дорисовывали декорации в некоторых сценах. Например, в начале фильма, в сцене с разрушенным японским городом, в кадре с немецкими студентами, лежащими под развалинами, нам пришлось дорисовывать все, что находилось над уровнем камеры, потому что в реальные развалины камеру просунуть было нельзя.

Записала: Анна Кирикова

Изображения предоставлены студией Main Road|Post. Все права на изображения © Art Pictures Studio, Non-stop production