Вы когда-нибудь задумывались о динозаврах всерьез?

Вы когда-нибудь задумывались о динозаврах? Нет, это не из разряда «когда вы в последний раз говорили «желтый жираф», это из разряда: вы когда-нибудь серьезно о них думали? Не только о том, были ли велоцирапторы достаточно умны, чтобы открывать двери. К примеру, если бы ученые клонировали динозавра, был бы этот клон действительно динозавром? Что значит проснуться в один день и понять, что астероид вынес и заморозил твой мир? И если динозавры стали птицами, значит, они никогда и не вымирали?

Леонард Финкельман много думает о динозаврах. На самом деле, последний из этих вопросов стал первым шагом к его нынешней работе; Финкельман — динозавровый философ. В начале 2000-х годов, когда он был студентом Университета Вирджинии, один из профессоров читал лекцию по логике биологических классификаций связей между динозаврами и птицами. «После этого, каждый раз, когда я видел птицу, я думал: опа, да это же динозавр! Мир уже не был прежним», — говорит Финкельман.

В наши дни Финкельман является профессором колледжа Линдфилд в Орегоне, где преподает среди прочего «философию динозавров». Динозавры, утверждает он, — это своеобразный способ задаваться вопросами о мире. К примеру, как вы можете изучать жизнь чего-то, что никогда не видели живым? Критическое мышление, старая добрая методология Платона, лежит в основе всей науки. Его идеи и многих других философов уложены плотным слоем в фундаменте палеонтологии как дисциплины.

Палеонтология зависит от предпосылки, что ученые могут делать логические предположения о мире прошлого посредством наблюдений настоящего. Это индуктивное рассуждение, основоположенное еще в 1739 году шотландским философом Дэвидом Юмом в «Трактате о человеческой природе». «Его основной идеей было то, что для того, чтобы функционировать в принципе, люди должны предполагать, что завтра вещи будут примерно такими же, какими были вчера», — говорит Финкельман. Философские аргументы Юма оказали серьезное влияние на Джеймса Хаттона, шотландца, который в 1760-х годах разработал множество идей, легших в основу современной геологии — Хаттон первым предположил, что земная кора невероятно старая и сформирована из скалистых отложений, депонированных за долгие лета.

Практически говоря, палеонтологи восстанавливают анатомию динозавров по окаменелостям — но только при условии, что эти кости сочетаются согласно логике современных животных скелетов. И да, они могут делать предположения касательно поведения динозавров — но только при условии, что динозавры вели себя подобно птицам, причем ближайшие родственники которых умерли 66 миллионов лет назад. И они могут моделировать мир, в котором жили динозавры — но только при условии комбинации определенных широт, географии и геофизики, которые выводили определенный климат, и этот климат определял определенные экосистемы, и организмы, жившие в этих экосистемах, обладали определенными характеристиками.

«Когда речь заходит о перенесении какой-либо проблемы или вопроса в палеопериод, вопросов всегда больше, чем ответов, — говорит Мэтью Моссбрукер, глава Музея естественной истории Моррисона в Колорадо. — Мы должны быть такими же творческими в решении проблем, насколько дисциплинированы в поиске ответов».

Вот почему Моссбрукер присоединился к трем другим известных ученым в области динозавров, чтобы разбирать макеты тираннозавров на канале National Geographic. Моссбрукер говорит, что согласился поучаствовать в шоу не только потому, что это весело, но и чтобы познакомить зрителей с интересными вопросами о динозаврах.

Но прежде чем Моссбрукер и его коллеги должны были разрезать тираннозавра, команда по спецэффектам Nationagl Geographic должна была собрать его вместе. И здесь без участия палеонтологов и критического мышления никак не обойтись.

Два с половиной тысячелетия назад Платон и Сократ учили мир, как использовать вопросы в качестве инструмента для получения знания. В своей «Аналогии разделенной линии» Сократ учит Главкона, как переходить от наблюдений к эмпирическим знаниям, используя диалектику — технику задавания вопросов, используемую для поиска истины в отсутствие полных доказательств.

На поддельных трупах динозавров это тоже работает. К примеру, тираннозавр National Geographic был одет в пуховые перья. Хотя пернатые динозавры стали частью палеонтологической моды, никто не может с уверенностью сказать, как выглядел пернатый динозавр (или как перья располагались на теле, или какого цвета они были). Ученые выстраивают консенсус на основе прямых доказательств, которые у них есть. «Ученые обнаружили некоторые окаменелые виды динозавров вроде велоцирапторов с признаками крепления перьев к кости», — говорит Финкельман. Но что справедливо для велоцирапторов, необязательно будет справедливым для всех динозавров.

Палеонтологи решили эту проблему дедуктивным методом под названием филогенетический брекетинг — глядя на семейное дерево динозавров в поисках родов с перьями и измеряя эволюционное расстояние до других родов. Чем больше расстояние, тем меньше перьев. Это навыки критического мышления, которые восходят к Платону, говорит Финкельман.

Конечно, вы можете возразить, что мы могли бы ответить на больше вопросов о динозаврах, если бы просто вернули одного к жизни. Помимо технических вопросов о возможности такого события (и этических вопросов о безопасности оного), Финкельман говорит, что у «реанимации» есть и другие проблемы. На самом деле, она бросает вызов самому понятию вида.

В 1686 году натуралист Джон Рэй определил слово «виды» (species) как связанное с живыми организмами. С тех пор, до 1859 года, представители видов классифицировались на основе общих физических черт. Вороны черные, у тигров есть полоски, у вязов — симметричные листья с двойными зазубренными краями, расположенные на ветке в шахматном порядке. Что изменилось в 1859 году? Чарльз Дарвин опубликовал «Происхождение видов». В этой работе он сообщил, что у каждого вида есть масса вариаций и нет общих черт для всех представителей вида. Биологи стали думать о каждом виде как о продолжении. «Группа организмов выживает в некой точке, вымирает в другой, удерживаясь в некой середине, благодаря половом размножению».

Единственный способ убедиться в успешном клонировании динозавра — это сравнить его с чертами существ, давно вымерших. «Если даже мы клонируем велоцираптора, нет никакого способа узнать, что он идентичен вымершему 75 миллионов лет назад», — говорит Финкельман. Это моделирование, и, как хорошо объяснили философы постмодернизма, симулякры — это не истина в последней инстанции.

Тем не менее научное сообщество серьезно считает реанимированных животных прямыми представителями соответствующих видов. Но там где наука бессильна, роман «Парк Юрского периода» Майкла Крайтона оказался на удивление пророческим: «Есть целая глава, посвященная тому, что вы не должны думать о динозаврах в парке Юрского периода как о динозаврах; это тематический парк аттракционов», — говорит Финкельман.

Динозавры доминировали на Земле 135 миллионов лет — больше, чем любая другая группа крупных животных. Но, как и все в этом мире, это закончилось. Динозавры умерли. Все живое умирает. И мы, по всей вероятности, умрем. Цицерон, великий римский оратор, сказал, что «изучение философии — это не что иное, как подготовка самого себя к смерти».

Если смертность людей превысит показатель рождения — из-за болезней, войны или гигантского метеорита — люди вымрут. И мы станем не первым видом, который постигнет такая судьба. «И это удручает, если бы не несколько уроков, которые нам преподнесли динозавры», — говорит Финкельман. К примеру, люди — это всего лишь точка в эволюционной хронологии, поскольку Homo sapiens существует всего 100 000 лет, тогда как динозавры жили больше 135 миллионов лет. «Если вы взглянете на эволюцию действительно крупных животных, она будет историей динозавров с несколькими исключениями», — говорит Финкельман. А если уж действительно быть честными, то вся история жизни — в цифрах, биомассе и экологическом влиянии — была написана бактериями.

«Если бы вы спросили сверхразумного тираннозавра 65 миллионов лет назад: а каким будет завтра, он, вероятно, ответил бы: завтра будет похоже на сегодня. И тут бам: десятикилометровый метеор падает на Землю, — говорит Финкельман. — Достаточно сходить в любой музей палеонтологии, чтобы напомнить о факте смерти. Были гигантские существа, и все они ушли, и мы не можем их вернуть».

Мы начинаем задумываться о динозаврах, потому что они кажутся нам началом жизни. Но на самом деле, они больше расскажут о том, как жизнь заканчивается.