Психоделики в медицине: запретить нельзя разрешить

Впервые за последние 40 лет западные ученые начали получать разрешения на исследование возможностей ЛСД в медицинской сфере применения. Но так как эта субстанция является одной из наиболее строго контролируемых, это представляется не такой-то простой задачей.

Психоделики в медицине

Когда в 1973 году американский ученый Дэвид Николс получил степень кандидата наук в области медицинской химии в университете штата Айова, он подумал, что продолжит изучать галлюциногены до своего последнего вдоха. «Я считал, что буду заниматься этой работой до конца своей жизни», сказал он в интервью журналу Popular Science.

Однако время диктовало свои условия. В 1970 году президент Ричард Никсон подписал Закон о контроле за веществами, предусматривавший серьезные ограничения на производство и распространение наркотических веществ на территории США. В соответствии с этим законом, такие галлюциногенные вещества, как ЛСД, ДМТ, псилоцибин (психоделический алкалоид из грибов) и мескалин, были отнесены к первой категории. Такие субстанции были объектом самых строгих ограничений, и их использование в медицине было неприемлемо. В данную категорию веществ также была включена марихуана, а через 15 лет к ней присоединились экстази и МДМА. С другой стороны, кокаин, опиум и морфий в то время относились ко второй категории, а значит, их можно было приобрести по рецепту врача.

Причины таких жестких мер властей представляются вполне объяснимыми, если прокрутить в памяти те десятилетия, когда психоделические вещества были широко доступными. Например, в соответствии с недавно рассекреченными документами, в пятидесятых годах ЦРУ эвакуировало из фашистской Германии несколько ученых, которые добились больших успехов в изучении мозга с помощью психотропных средств. Все это стало основой для проекта под названием MK-ULTRA, в рамках которого ЦРУ с помощью ЛСД и аналогичных веществ хотело разработать механизм контроля над разумом человека. Когда через несколько лет весть об этом проекте и негуманных экспериментах, которые проводились учеными, долетела до Белого дома, вспыхнул крупный скандал, а власти начали подумывать о запрете на применение таких субстанций.

Еще один тревожный звонок прозвучал в шестидесятые, когда битники и последовавшие за ними хиппи поддержали психоделическую революцию, начало которой положил легендарный ученый Тимоти Лири. Наблюдая за этим тотальным и непрекращающимся трипом, власти поняли, что галлюциногенные вещества непременно нужно поставить под максимально жесткий контроль.

Несмотря на то, что ученым удалось достичь многообещающих результатов в процессе экспериментов над психоделиками в лечении алкоголизма и психиатрических заболеваний, а также в моделировании болезней нервной системы, к началу семидесятых правительство ужесточило контроль над веществами первой категории даже для исследовательских целей. И вот только недавно американские органы власти начали понимать, что этот наркотик можно превратить в очень эффективное лекарство.

С начала девяностых ситуация стала меняться, а в последнее десятилетие ученые все чаще получают разрешения на проведение клинических экспериментов над людьми с использованием психоделических веществ. Благодаря этому удалось добиться впечатляющих результатов, которые подтверждают, что вещества вроде МДМА могут эффективно лечить депрессию и посттравматические стрессовые расстройства, а классические психоделики, такие как ЛСД и псилоцибин, помогают бороться с нервными расстройствами в критической стадии и лечить зависимость от алкоголя. Однако на пути таких экспериментов стоит еще очень много препятствий.

Дэвид Николс вспоминает, что когда он защитил диссертацию на тему, связанную с психоделическими веществами, он очень быстро понял: «Если ты хочешь уничтожить свою научную карьеру, займись исследованием психоделиков». В некоторой степени, эти слова актуальны и сейчас, поскольку ученым, работающим в данной сфере, очень сложно получать финансирование. Будучи выдающимся профессором, Николс в течение 30 лет имел возможность получать гранты и изучать то, как именно эти наркотики воздействуют на тело и разум человека. Однако от него требовалось, чтобы выводы исследований были направлены на доказательство вреда наркотиков, а не на изучение их медицинских свойств.

Психоделики в медицине

Тем не менее в начале девяностых ситуацию удалось переломить, когда Управление по борьбе с наркотиками ослабило свой контроль, что позволило начать исследования при участии не только животных, но и людей. После долгих лет лоббирования на уровне правительства США психиатр Рик Страссман получил возможность начать изучение воздействия психоделического состава ДМТ на организм человека.

Несколько лет спустя профессор Чарльз Гроб из исследовательского института Heffter получил разрешение на проведение небольшого эксперимента с использованием псилоцибина. После шестимесячного курса приема психоделика добровольцы отметили значительное снижение уровня раздраженности, а некоторые пациенты, склонные к суициду, были избавлены от этой мании.

Несмотря на очевидные достижения в этих исследованиях, процесс внедрения психоделиков в медицину проходит далеко не гладко, и на то есть несколько причин. Во-первых, регулирующие органы заставляют ученых получать множество лицензий и разрешений, на что уходит большое количество времени. По словам Управления по борьбе с наркотиками, на выдачу такого разрешения требуется в среднем девять месяцев, хотя ученые смотрят на это более скептически.

Вторая причина еще более банальна. Психоделические препараты не являются высокотехнологичными, поэтому они не представляют никакого интереса для фармацевтических компаний, которые просто не желают в этом участвовать. Так как психоделические вещества нельзя запатентовать, то есть ни одно из них не является уникальным по составу, то ни о какой конкуренции между производителями тут речи быть не может. Иными словами, никаких возможностей для заработка фармацевтические компании тут просто не видят.

Организации, такие как институт Heffter, финансируются частными инвесторами и не располагают средствами для проведения дорогостоящих крупномасштабных экспериментов с участием людей, которые могли бы дать максимально точные результаты. Николс надеется на то, что в ближайшем десятилетии государство все же захочет выделять больше средств на более крупные исследования действия психоделиков, если реализующиеся небольшие проекты покажут серьезные и важные для науки результаты.

«Наблюдается движение к тому, чтобы воспользоваться всем тем полезным, что предлагают психоделические вещества», говорит он.

В других странах аналогичные исследования тоже проходят и тоже сталкиваются с ощутимыми юридическими препятствиями. Например, в Великобритании и Швейцарии предпринимаются попытки проводить эксперименты с психоделиками, но пока о каких-либо успехах говорить рано. В начале апреля британские ученые начали испытание псилоцибина как средства борьбы с депрессией, однако власти потребовали, чтобы наркотик, используемый при эксперименте, соответствовал стандарту качественной производственной практики. В результате проект был приостановлен, поскольку ученым так и не удалось найти компанию, которая могла бы произвести псилоцибин в соответствии с упомянутым стандартом.

Невзирая на препятствия, для некоторых исследователей возможность излечить несколько самых страшных недугов человечества (алкоголизм, депрессия и нервные расстройства) делает административные препоны, связанные с легализацией использования психоделических средств, весьма оправданными и стоящими затраченных усилий. На этой неделе в Окленде (штат Калифорния, США) состоится трехдневная конференция «Психоделическая наука-2013», организованная исследовательским институтом Heffler. В рамках этой конференции около 1600 ученых со всего мира обменяются опытом, полученным в результате своих изысканий.

По мнению ученых, проблемы, которые преследуют психоделическую науку, со временем будут решены, поскольку на арену вышло новое поколение заинтересованных ученых. Существует множество исследователей и терапевтов, которые работали в шестидесятых и семидесятых. Однако сегодня в науку приходит все больше студентов и ученых, которые не боятся изучать медицинские свойства наркотических препаратов и готовы исследовать их эффект в поисках средств для излечения сложных заболеваний, в том числе эпидемий.