Цензура в Интернете разъединяет мир

Цензурирование Глобальной сети приобретает все более широкие масштабы и становится серьезным вызовом для свободы распространения информации. И кому об этом лучше знать, как не председателю совета директоров глобального поискового сервиса Google Эрику Шмидту? На днях он вместе со своим коллегой Джаредом Коэном посвятил данному вопросу статью в газете Guardian, содержание которой мы бы хотели до вас донести.

У каждого государства в мире есть собственные законы, культурные нормы и допускаемые типы поведения. В течение ближайшего десятилетия миллиарды людей начнут пользоваться Интернетом, и многим из них это позволит обрести независимость, которая станет испытанием для этих ограничений. Каждое государство будет пытаться регулировать Интернет и придавать ему такую форму, какую они сами хотели бы видеть.

Большинство пользователей Интернета по всему миру сталкивается с теми или иными формами цензуры, для которой выбрано более мягкое обозначение «фильтрация». Последняя главным образом зависит от реализуемой в стране политики и имеющейся инфраструктуры. Далеко не во всех случаях, а возможно, и в меньшинстве из них, речь идет о политической цензуре: в прогрессивных странах регулярно блокируется множество сайтов, которые, к примеру, содержат детскую порнографию.

В некоторых государствах существует несколько точек входа в Интернет, и их контролирует ряд телекоммуникационных компаний, частично регулируемых правительством. В других странах такая точка лишь одна – национальный поставщик услуг Интернета, через которого проходит весь трафик. В первом случае фильтрация осуществляется сложней, во втором – намного проще.

Когда специалисты по технологиям начали замечать, что государства стали регулировать Сеть и распространять свое влияние на онлайн, некоторые из них предупредили о возможной «балканизации Интернета». Этот феномен приведет к тому, что государственная фильтрация и другие ограничения трансформирует то, что некогда было единой Глобальной сетью, в соединенные между собой национальные сети. Интернет будет раскалываться и фрагментироваться: возникнут такие понятия, как «российский Интернет», «американский Интернет» и так далее. Все они будут взаимосвязаны между собой, наслаиваться друг на друга и пересекаться друг с другом, однако каждая из этих сетей все же будет существовать по отдельности. Информация будет главным образом циркулировать внутри стран, а не между странами: и все это в связи с фильтрацией, языковым барьером и даже простыми предпочтениями пользователей. Сначала для простых людей этот процесс не будет особо заметен, но со временем он непременно трансформирует Интернет.

Очень вероятно, что вышеописанный сценарий действительно будет реализован, но в каких масштабах и пределах – будет зависеть от того, как будут вести себя государства в ближайшее десятилетие. В частности, речь идет о том, какой они выберут путь и будут ли они готовы сосуществовать в Сети вместе.

В настоящий момент наблюдается первая стадия этого процесса – агрессивная и явная фильтрация. Наиболее активно такой подход применяется в Китае, где правительство заблокировало целый ряд всемирно известных платформ: Facebook, Tumblr, Twitter и Google. При этом власти открыто защищают такую политику. В своем коммюнике, опубликованном в 2010 году, руководство Китая называет Интернет «кристаллизацией человеческой мудрости» и в то же время отмечает, что китайские «законы запрещают распространение информации, которая может привести к подрыву целостности государства и противоречит национальным интересам».

Следующим возможным этапом станет коллективное редактирование, при котором государства-союзники будут осуществлять совместный контроль Интернета на основании общих взглядов на геополитику. Более крупным странам такой подход позволит легитимизировать фильтрацию и избавить от косых взглядов мирового сообщества: «Взгляните, другие ведь тоже делают». Для более малых государств это станет простым и недорогим способом завоевать доверие и поддержку крупных союзников и приобрести технические навыки, которых у них самих может недоставать. Например, государства-члены Содружества независимых государств, которым надоело стремление Москвы навязывать русский язык в данном регионе, могут объединиться для цензурирования в своих сетях всего русскоязычного контента и таким образом ограничить влияние России на свое население.

Наиболее жесткой версии фильтрации станет то, что технологические эксперты называют «огороженным садом». В Интернете этот термин обозначает закрытую среду, в которой осуществляется контроль над доступом пользователей к информации и онлайн-сервисам. Для достижения этих целей государства могут регулировать деятельность провайдеров и заставлять их запрещать пользователям получать доступ к ресурсам, находящимся за пределами обозначенного фарватера. Таким образом, при желании властей по одному щелчку переключателя целая страна может исчезнуть с карты Интернета.

На самом деле, такая модель в настоящее время уже реализуется. В 2011 году сообщалось, что правительство Ирана планирует создать «халяльный Интернет», который по сути будет представлять собой локальную сеть, простирающуюся по всей территории страны. Правительство и аффилированные структуры будут создавать и поставлять контент для этой сети, отбирая материалы в глобальном Интернете или создавая их самостоятельно. Ожидается, что вся деятельность в такой сети будет подвергаться тщательному мониторингу. Министр экономики Ирана заявил в интервью государственному информационному агентству, что они надеются на то, что такой тип Интернета впоследствии придет на смену неконтролируемой Глобальной сети и в других мусульманских странах. О реализации аналогичного проекта недавно заявил и Пакистан.

Возможно, что угроза Ирана является простым блефом и обманом: как страна собирается это осуществлять, представляется неясным как с технической, так и политической точки зрения. Однако если эта задумка будет реализована, «халяльный Интернет» обойдет «великий китайский файервол» и станет самой жестко контролируемой информационной средой в мире. А это станет началом конца Интернета в том виде, в котором мы его знаем сегодня.